Я догнал брата в тот момент, когда Ромка достиг своей цели и замахнулся кувалдой.

— Нет, Рома, нельзя! — в этот раз он меня услышал, но погасить инерцию тяжеленной кувалды, возникшую при замахе, уже не смог.

Удар пришёлся прямо в центр груди изображённой на крышке саркофага женщины. От кувалды во всей стороны рвануло серое марево. Ромка что, напитал свой «аргумент» силой смерти? Экспериментатор хренов!

Изображение женщины, а потом и сам саркофаг начали быстро покрываться множественными трещинами. И спустя полминуты этот вычурный гроб разорвало на множество мелких частей, словно он был сделан из стекла, а не из более прочного материала. Нас накрыл водопад осколков, от которых мы успели закрыть только лицо, чтобы не повредить глаза. И в следующую секунду то, что осталось от саркофага, тряхнуло так, что ударная волна выбросила нас с Ромкой прямо в ту сторону, где находилась стена, являющаяся общей с одной из стен древнего монастыря с запертой в нём неизвестной древней ловушкой.

Приложило нас знатно. Я, кажется, даже на мгновение отключился. Но когда очухался, то сел и принялся осматриваться. В это время Ромка открыл глаза и простонал:

— Андрюха, скажи, а как давно мы не валялись на пляже где-нибудь на Гавайях? Когда мы ездили за границу, чтобы просто отдохнуть в стране, где нас почти сто процентов никто не узнает, и это даст нам определённые преимущества?

— Никогда.

— Да, это давненько было. Кстати, где мы? Куда нас выкинуло?

— Ну, как тебе сказать… — Всё же я был контужен меньше брата, потому что стоял дальше от проклятого саркофага. Вокруг стояла просто непроницаемая темнота. Я не мог даже сориентироваться, куда нам двигаться, чтобы выбраться отсюда. Но темнота была вызвана поднявшейся пылью, и когда она улеглась, то мы смогли разглядеть, что находимся в том самом печально знакомом коридоре монастыря, ведущим к кельям монахинь.

— О нет, только не снова, — Ромка попытался встать, но тут же снова рухнул на землю, не сдержав крик. — Андрей, я, кажется, руку сломал.

— Ты бы знал, как мне хочется сломать тебе шею, — я поднялся на ноги, подошёл к брату и, обхватив его за талию, помог встать.

Осмотревшись, увидел выломанный проём в стене и пошёл к нему, таща Ромку на себе. Выбравшись в усыпальницу, я подошёл к постаменту, на котором стоял саркофаг, и внимательно его осмотрел. Основание никак не пострадало от нового Ромкиного метода разбирательства с нежитью. Или же здесь всё-таки было что-то другое?

— Рома, а где покойница? — наконец спросил я, оборачиваясь к брату. Тот с философским видом, так же, как и я, осматривал плиту постамента.

— Вот кто бы знал, — наконец, ответил он. — Получается, что нет никакой покойницы. И никакой нежити тоже нет и не было. А была проклятая вещь, с конкретными условиями наложения проклятий. Узнать бы ещё, кто до такого извращения додумался.

— Так, защита вроде стоит, — я указал на то жемчужное марево, сквозь которое пришли сюда. — Думаю, что она вполне сумеет сдержать тот яд, если он попадёт через пролом в это помещение. А теперь давай выбираться отсюда, и, Рома, надеюсь, что твоя авантюра удалась, иначе я за себя не отвечаю.

Возле защитного марева нас ждал отец Себастьян и какой-то господин, представившийся представителем совета попечителей этого собора. Здесь, как оказалось, и такое было.

— Я хочу знать, что произошло, и почему уникальная гробница тринадцатого века была уничтожена? — сразу же заявил господин, а ведь нам даже не представили его.

— Так, — я невольно нахмурился. — Давайте доставим его высочество в отель и передадим целителю, потому что он сломал руку из-за вашего саркофага и едва не получил гораздо больший урон, а потом мы с вами выясним подробности.

— Его высочество? — господин тут же сбавил обороты, но совсем на попятную не пошёл.

— Да, или вам не сообщили, что в городе гостит сын императора Константина? — процедил я сквозь зубы.

— Сообщили, разумеется, но я не думал…

— Как только я передам его высочество целителю, мы сразу же всё обсудим, — прервал я господина. — Может быть, вы уже поможете мне? Такси, например, вызовете?

— Я сам отвезу вас в отель, — наконец, принял решение господин, отмахнувшись от нахмурившегося священника, который что-то хотел ему сказать.

— Тогда поехали, — и я пошёл к выходу, таща на себе Ромку, находящегося, судя по тому, как он на меня навалился, в полубессознательном состоянии.

Аврора вздохнула с облегчением, когда передняя дверь открылась и рядом с Иваном Подоровым сел Владимир.

— Оль, тебе Андрей, случайно, не звонил? — к задумчивой русоволосой девушке повернулась красивая брюнетка с пронзительными синими глазами. Аврора никогда не думала, что у кого-то могут быть глаза такого цвета, пока не увидела вживую Степана Ушакова. Брюнетка же, судя по всему, была родственницей Ушакова.

— Вчера перед тем, как мы улетели. Сказал, что Ромка слегка отравился, съел что-то не то, но сейчас всё в порядке. — Ответила Ольга.

— С Ромкой всегда так, — покачала головой ещё одна брюнетка. — А я всегда говорила, что причина его раздолбайства кроется в железобетонной уверенности, что рядом всегда будут отец или Андрей, которые его обязательно прикроют, вытащат, поднимут, отряхнут и защитят. Потом наругают, не без этого, но это же будет потом.

— Ты преувеличиваешь, — улыбнулась сидящая рядом с Ольгой девушка. — Рома не показался мне таким уж раздолбаем.

— Лара, ты необъективна, — первая брюнетка снисходительно улыбнулась. — Но мы с Ванькой живём как в вакууме. Нас бросили в квартире и забыли про наше существование, — пожаловалась она.

— Они мотивировали это тем, что не хотели мешать. — Ей ответил Иван, поглядывающий время от времени в зеркало заднего вида. — По мнению твоего брата, Ксюш, мы всё это время провели в постели.

— Вы, кстати, первые из всех нас поженились, так что, терпите, — хорошенькая шатенка ослепительно улыбнулась.

— Маш, а ты, я вижу, ожила. — Ксения посмотрела на шатенку, сузив глаза. — Что, брак с Костей уже не кажется тебе таким кошмаром?

— Ксюшенька, ты переплюнула меня по всем статьям. И я так переживала не о свадьбе, а о том, что к ней привело. — Маша продолжала улыбаться. — К самой свадьбе я отношусь очень даже положительно. Устинов — хорошая партия, к тому же Костя мне всегда нравился.

— Так, а что ты тогда голову всем нам грела? — Вторая брюнетка сурово сдвинула брови.

— Ну, должен же Костя хоть немного поволноваться, — Маша пожала плечами. — А то ему всё как-то слишком легко всегда доставалось.

— Она Вольф, не стоит даже обращать внимание, — брюнетка, имени которой Аврора всё ещё не услышала, закатила глаза. Внезапно Аврора поймала задумчивый и очень оценивающий взгляд Владимира. Но смотрел он не на неё, а на Машу Вольф. Он смотрел так пристально, что внезапно Аврора поняла одну весьма странную вещь: ей не нравится, как смотрит её секретарь на дочь клана Вольф.

— Мяу! — Аврора вздрогнула и уставилась во все глаза на белоснежную кошечку, появившуюся у Ольги на коленях.

— Сима, что с тобой? Что-то случилось? — Оля немного обеспокоенно подняла явно нервничающую кошечку и прижала её к себе. Аврора впервые видела чеширскую кошку и теперь смотрела на неё, не сводя взгляда. Кошка же почти минуту словно прислушивалась к чему-то, дрожа всем телом, но потом успокоилась, потянулась, потёрлась о хозяйку и исчезла.

В машине стояла тишина, которую нарушил голос брюнетки.

— Оль, а ты уверена, что Ромка просто съел что-то не то, и что Андрей не решил повторить подвиг брата? Просто ради того, чтобы посмотреть, как его младший брат крутиться начнёт?

— Я уже ни в чём не уверена, — Ольга покачала головой. — Но Сима успокоилась, значит, если опасность и была, то она миновала.

И тут же зазвонил телефон. Лара быстро вытащила трубку.

— Рома, я тебя на громкую связь ставлю, — быстро проговорила она. — Чтобы все сразу услышали и не переспрашивали у меня.